Кстати, вчера, то есть 3 марта, у нас отмечался День писателя Дорогие товарищи пишущие, пусть и немного запоздало, но с профессиональным праздником поздравляю!!
27 февраля мы с Севой отметили вторую годовщину отношений Мы с ним не особые любители экстрима, поэтому праздник прошел спокойно, с тортом и киношками. Я уверена, что два года - это наше сааааамое начало...)))
И кстати, теперь у меня есть полярный друг по имени Тимоша) На этом фото вы можете видеть его знакомство с хозяйкой дома
Наконец-то руки добрались до дневника, чтобы написать пару слов о прошедшем "Бахчисарайском фонтане". Вообще я хотела написать большой красочный пост о том, как все прошло, но мое послеконцертное состояние перечеркнуло эти планы. В итоге ограничусь скучной историей, парой фото и видео тех танцев, где была я. Кто найдет меня, тот молодец)) Я, конечно, могу рассказать сюжет Пушкинской истории, которая лежит в основе балета, ну это если надо.
читать дальшеПроснувшись утром, я первым делом уселась зашивать пуанты, которые немного порвались сбоку. Но поскольку я победитель по жизни, то, перевернув пуанту, я увидела, что пришила случайно к ней ленточку. ОК, пришлось все распускать и теперь из всех мест торчат уродские нитки. Кстати, вот фотка моих пуант, ну это уже выстиранные после спектакля)
Я честно хотела приехать в Филармонию пораньше, но ибо я заходила в четыре магазина, то как бы нэ. Впрочем, репетицию, конечно, на полчаса задержали. Работник сцены наорал на нас, что мы без спроса таскаем оттуда оркестровые стулья и что надо хотя бы его спрашивать. Искать этого пропитого дядьку, идти в закрома Филармонии, в эти пропотевшие, прокуренные каморки - нет уж, увольте, господа. Мы пообещали, что все вернем после концерта.
Репетиция была в полноги, чтобы поставить свет и развести людей по сцене. Новые декорации приятно порадовали: как имитация парка и фасада господского дома на заднике в первом акте, так и гаремные подушки, ковры и простыни во втором. Второй акт вообще прошел хорошо, не считая того, что мы с Ксюшей, как две дуры, уронили в самом начале платок, которым я якобы ее дразню. Но это было в темноте, так что почти незаметно. Я надеюсь)
Начало второго акта (с 1:00)
Танец с подносами
Финал балета
Но вот первый акт - это, конечно, катастрофа Мало того, что мой партнер, с которым у меня отношения с самого начала не сложились, не ходил на репетиции и ничего не знал, так под конец еще выяснилось, что он надеялся, я буду ему все подсказывать по ходу танца. Причем это не так чтобы вежливо попросить, а таким тоном, будто бы я ему должна Я, конечно, не наеду на человека при стоящей рядом жене постановщика, которая мучилась с нашей парой три последних дня, но, поскольку у нас еще один спектакль на горизонте, возможность все высказать появится
Полонез, Мазурка
Вторая мазурка
Обычно после спектаклей у меня приподнятое настроение, чувство выполненного долга и все такое, но на этот раз я не чувствовала ничего, а затем накатила тоска. Наверное, это связано с тем, что девочек, исполнявших главные партии, хвалили и так, и эдак, обнимали и заваливали цветами, а нам формально сказали "Девочки, молодцы. До среды" и все. Типа отработали и ладно. Понятно, что на праздничный банкет звали всех и мы сами отказались, но сидеть еще до ночи, слушая, как хвалят Сычева, солистов, обсуждают какие-то свои штуки, а ты сидишь такой с боку припека, не знаешь, куда деть себя - нет, спасибо, я такое однажды уже проходила.
Сычев, в отличие от отношения наших педагогов, привез нам ВСЕМ шоколадки, а нас человек 100, и попросил раздать. И меня очень расстроил момент, когда директриса ткнула шоколадкой меня сзади в плечо и безразлично сказала: "От Леонида Александровича". Не знаю, то ли она все еще бесится из-за туфель, то ли в принципе между нами настолько формальные отношения. Я вообще на балете явно держу со всеми дистанцию, но в тот момент мне стало грустенько, и я, конечно, забыла вернуть свой стул за сцену тому злому мужику. Не удивлюсь, если из всего спектакля мне потом на балете припомнят именно это.
Конечно, кроме этой печальной стороны спектакля, есть и хорошая, на которой мои балетные девочки, с ними всегда настолько круто, что это перевешивает любые беды, ну и сам процесс танца, когда тебя никто не трогает и ты полностью отдаешься искусству. Я была счастлива за наших солистов, они такие умнички. Я искренне переживала и держала за них в кулисах кулачки. Все прошло хорошо, Маша - Мария, Артем - Вацлав и Маша - Зарема большие молодцы! Я очень люблю балет и люблю наш коллектив, нашу семью Куда я, само собой, не отношу администрацию
Залипла с утра на фотографии Детройта. Потрясающий город. В свое время я читала «Колеса» Хэйли. Такой позитивный, яркий роман о прогрессе, развитии автомобильной промышленности. С крутыми спецами, хитрыми менеджерами и суровыми гедндиректорами. И потрясающе развивающимся промышленным городом, Детройтом. И люди в нем, ну не хорошие, зато крутые, и промышленность офигенная, и все хорошо. Столько надежд, столько гордости.
И во что превратился Детройт сейчас. Город из-за бензинового кризиса и еще кучи разных сложных причин во второй половине столетия, пришел в упадок. Многие его заводы закрылись, население разъехалось, оставив целые районы пустыми.
К концу 1990-х население Детройта сократилось до 950 тыс. человек с 1,8 миллиона, которые проживали в этом городе в начале 1950-х. Если в 1960 году на 100 тыс. населения в Детройте приходилось 10,3 убийства и 239 ограблений, то в 1970 году эти цифры возросли в несколько раз: 32,7 убийств и 1537 ограблений. В ХХI веке Детройт превратился в старую дряхлую развалину. А точнее - в самый разрушенный и криминогенный город в США. Доля белого населения в нем сократилась до 10%. А все черное, кажется, стало одной большой бандой, добивающей этот город. Огромные производственные комплексы и небоскребы брошены и ныне напоминают картину о жизни на Земле после ядерной войны.
Любопытно, что, как правило, бедные гетто, располагаются на окраинах мегаполисов. В Детройте все наоборот, на окраинах еще уцелела нормальная жизнь, там в собственных домах обосновались сотрудники еще работающих предприятий, зато центр города – сплошная рахруха. В отличие от европейских городов, где весь центр отдан на откуп туристам, в Детройте очень трудно купить какой-нибудь сувенир, и даже бутылку воды. Магазинчиков почти нет, а если они есть, то заходить в них не очень хочется — у входа обычно стоит кучка угрюмых людей...
Даже на центральных улицах хватает домов, первые этажи которых обшиты деревянными щитами и листами железа, чтобы подъезды не превращались в притоны и не возникали пожары. На уцелевших витринах магазинов еле-еле читаются надписи Sale и For Rent, смытые дождями и посеревшие от пыли. Скорейшему разрушению города здорово способствует вандализм, которому подвергаются оставленные людьми предприятия и дома. Именно в Детройте придумали отмечать поджогами и разрушениями «Ночь Дьявола». Потом громить все и вся в ночь перед праздником Хэллоуин вошло у них в традицию, которую подхватили и другие города США. Но страшнее вандализма насилие, царящее в городе. Массовые грабежи, убийства и почти открытая торговля наркотиками – это ныне обыденная действительность Детройта. Зарплаты на заводах – нищенские, вот и выходит, что основной источник дохода – криминал. Сегодня по улицам Детройта лучше не гулять в одиночку. Да и встретить прохожего в 4-5 часов вечера уже практически невозможно.
Дома, в итоге, распродаются за бесценок. Например вот в прошлом году мужчина менял свой двухэтажный дом на шестой айфон. Интересно, нашел ли дураков. 4 декабря 2013 года федеральный суд Детройта, некогда процветающей столицы американского автопрома, а ныне опустевшего города-призрака, подтвердил то, что де-факто произошло еще несколько месяцев назад. Мегаполис, обремененный гигантским долгом в 18 с лишним миллиардов долларов, не в состоянии его выплатить и официально объявлен банкротом.
Надежда Ань...я опять забыла...какую руку мы поднимаем первую в кружочке после перекидного на подскоках.? 22:35:05 Анна щас) 22:35:29 левая рука правая нога) Надежда А не левая нога правая рука? 22:36:27 Анна фааак я сама щас запуталась) 22:37:00 Надежда блин,чтт-то я совсем..я реально на помню... 22:37:30 Анна я тоже не могу точно вспомнить щас))) 22:37:53 ну завтра думаю с музыкой и по лизе вспомним) вроде на левую шаг Надежда У нас же после перекидного впереди правая,не на нее что ли ступаем? 22:40:15 Анна у нашей стороны левая впереди 22:40:55 Надежда Ого..аотэто поворот..я бумага ,мы все с одной... 22:42:47 ну тогда понятно все... Я думала... Анна на левую значит шаг и руки правая 22:43:20 да?) фу нет левая рука тоже Надежда
Последний вечер перед спектаклем)) Пожелайте мне завтра все нормально станцевать)
1. Песня, в названии которой есть цвет для поднятия настроения)
2. Песня, в названии которой есть цифры
3. Песня, напоминающая о лете Лето-2014
4. Песня, которая напоминает о том, что ты предпочел бы забыть первая любовь - это такое дело, врагу не пожелаешь
5. Песня, которая должна звучать ГРОМКО
6. Песня, под которую всегда хочется танцевать
7. Песня, под которую классно ехать в машине
........8. Песня о выпивке или наркотиках 9. Песня, которая делает тебя счастливым 10. Песня, которая заставляет тебя грустить 11. Песня, которая никогда не надоедает 12. Песня из твоего подросткового прошлого 13. Любимая песня 80-х 14. Песня, которую ты хотел бы услышать на своей свадьбе 15. Любимый кавер 16. Песня, которая ассоциируется у тебя с отцом. 17. Песня, которая ассоциируется у тебя с матерью 18. Песня того же года, в который ты родился 19. Песня, которая заставляет задуматься о жизни 20. Песня, которая много значит для тебя 21. Песня, в названии которой есть имя 22. Песня, которая заставляет тебя двигаться вперед 23. Песня, которую ты выбрал в качестве мелодии звонка 24. Песня той группы, которую ты хотел бы видеть вновь собравшейся 25. Песня исполнителя, которого уже нет в живых 26. Песня, которая заставляет тебя захотеть влюбиться 27. Песня, которая разбивает тебе сердце 28. Песня исполнителя, чей голос ты обожаешь 29. Новая песня старой группы, которая тебя приятно удивила 30. Песня, которая заставила тебя плакать 31. Песня, которая напоминает тебе о родных местах 32. Песня, которая напоминает тебе о друзьях 33. Песня, которая напоминает о тебе
Мою я, значит, на днях посуду, работает Муз-ТВ, единственный канал среди моих 30, который я включаю, когда бываю на кухне. За те 20 минут, что я стояла у раковины, показали два клипа, от которых у меня даже тряпка из руки выпала, что это показывают в России. Собственно:
ЧИТАТЬ Он прислал свою презентацию утром. Хорошо хоть так. Помню, однажды пришлось работать чуть ли не вслепую. Переводил какую-то американскую архитекторшу, которая говорила минут по десять, а потом смотрела на меня невинными глазками мол «Я все, я же недолго, правда?». Пролистываю слайды, изгаженные скучнейшими данными о загрязнении природы. Вроде бы все понятно, зря я отпустил студентов с последних двух пар. Можно было пробежать эту фигню вполглаза перед началом и не трястись.
На кафедре, как всегда, душно и многолюдно. За моей спиной оглушительно звенит женский смех, кудахчут женские голоса, в спертом воздухе повис запах женского парфюма. Тонкая железная дверь без конца открывается и закрывается – бесчисленные студенты ищут кого-нибудь из наших бесчисленных преподавателей. Кафедра иностранных языков самая большая в университете, раздутая, как кишки утопленника. И почему меня до сих пор не уволили?
Впрочем, прибедняться не буду. Красные корки я получил пять лет назад, и переводить устно, кроме меня и еще одного мужика, здесь не решается никто. Тем более для публичной лекции. Наши цыпы на такое ни за что не подпишутся. Лучше сидеть в планшете девяносто минут на паре, а нервную работу оставить настоящим мужчинам. То есть тому старперу и мне, мальчику на побегушках.
Этот Мартон Альберт, доктор одного венгерского университета, приехал на пару дней в нашу глушь, чтобы научить русских студентов охранять матушку-природу. А он утопист, этот Альберт, да еще и романтик. Поехать из благоухающей задницы Европы в Россию, да еще и в середине марта, когда все говно в нашей стране в прямом смысле выплывает наружу, — это надо умудриться. Как они вообще заманивают иностранцев читать публичные лекции в нашем захудалом институте?
Термины выписаны, презентация закрыта, до начала лекции двадцать минут, а наш гость из-за рубежа, между тем, все еще не появился. Уверен, его донимают бабищи с юридического факультета. Он же все-таки о природоохранном законодательстве приехал рассказывать. А как же нашим юристам не выпендриться смесью английского с нижегородским при такой великолепной возможности.
«Коля, ты не волнуешься?» — заведующая кафедрой кладет ладонь мне на плечо. Она нормальная тетка, одна из немногих, кого я безболезненно переношу. Я был ее лучшим студентом, поэтому относится она ко мне по-матерински, переживает и помогает, чем может.
«Нет, не волнуюсь, — говорю я с фальшивой улыбкой. – Хотя надо чаю, пожалуй, попить»
Отхожу к подоконнику, где стоит чайник, замызганные кружки, и развалено печенье. Одна из цыпочек преподавательниц втягивает меня в бессмысленный разговор о том, как сложно работать устным переводчиком да еще и после четырех пар. Да что ты? Спасибо, что напомнила. Улыбаюсь ей, прихлебывая чай. До начала лекции семь минут. Венгерский доктор все еще не появился. А вдруг он такой дряхлый, что путь с третьего этажа на первый займет двадцать минут? Им бы надо это учесть.
В этот момент дверь кафедры в очередной раз открывается, и все наши, как мухи на варенье, слетаются к ней, наперебой рассыпаясь в восторгах. Похоже, это мой клиент. Отставляю пустую кружку на подоконник, подхожу к своему столу, снимаю со спинки стула пиджак. Гребаная жара. Накидываю пиджак и спешу к выходу. Надо пробраться через куриц и увести селебрити туда, где можно дышать.
«А вот и ваш переводчик, господин Альберт!» — восклицает одна из преподавательниц, и все, точно по команде, расступаются, пропихивая меня вперед, так что я чуть носом не влепляюсь в венгра. Я слышу приветливое «Hello!», вижу дорогие часы, жму протянутую ладонь и, подняв, наконец, на господина глаза, слегка зависаю. С открытой улыбкой на меня смотрит мальчик. На вид он едва ли старше меня. Гладкие юношеские щеки, широко поставленные светло-карие глаза, тонкий курносый нос и маленький улыбающийся во все 32 рот. Да вы издеваетесь, что ли? Какой из него доктор? В суматохе оглядываюсь по сторонам, но никто не замечает подвоха. О’кей, мое дело нехитрое. Лишь бы говорил понятно.
Галдящая толпа выносит нас в пустой коридор, и я вздыхаю с облегчением. Как же хорошо наконец вырваться из этого террариума. Мальчик, кажется, замечает мои телодвижения, переводит на меня взгляд и снова улыбается, но уже немного смущенно. Вот это создание с мягкой светло-каштановой шевелюрой и румянцем на щеках будет читать лекцию обо всей той жести, что я видел в презентации? Да не смешите меня. В этот момент понимаю, что оставил на кафедре бумажку с терминами. Очень хорошо.
Король, то есть мальчик, его десница, то есть я, и наша многочисленная свита уже спускаемся по массивной мраморной лестнице, вдоль которой расставлены часовые, они же девочки-волонтеры в футболках с эмблемой университета, когда он вдруг спрашивает плюшевым голоском: «Вы получили мою презентацию?», демонстрируя прекрасное придыхание в слове presentation. «Да, конечно, — отвечаю я, — большое спасибо». «Она достаточно понятна для студентов?». «Вполне», — говорю я. Лучше мальчику не знать, что все студенты на лекции – это принудительно посаженные юристы и лингвисты и клали они толстый и длинный на его природоохранительный закон.
На мальчике модный приталенный костюм и красный галстук. А он, оказывается, кокетка. Надо бы обсудить перевод, пока мы не зашли в аудиторию, но едва я думаю об этом, как он озвучивает с европейской вежливостью: «Я буду делать паузы после одного-двух предложений, чтобы вам было удобно». С таким произношением делай что хочешь, золотце. Я даже англичан порой понимаю хуже, чем этого венгра. «Да, спасибо», — говорю я. Он снова поворачивает ко мне головку, сдержанно улыбается, и в этот момент я замечаю искорки, на миг блеснувшие в его круглых карих глазах. Я даже останавливаюсь, позволяя цыпочкам с кафедры обогнать меня. И что это значит? Если не то, что мне все почудилось.
Быстро отгоняю посторонние мысли и захожу вслед за делегацией преподавателей в красивую поточную аудиторию. О господи, почему везде эта гребаная духота?! Аудитория маленькая, народу собралось человек сто, сидят по пятеро-шестеро за одной партой. У нас есть нормальные большие классы, но только этот отремонтирован так, что не стыдно показать видеозапись, которую делают на каждой публичной лекции для группы в соцсети. Как будто кто-то еще и пересматривает это говно.
Прохожу перед доской, занавешенной экраном, где уже маячит титульный слайд презентации мальчика, и встаю чуть поодаль от нашего симпатичного лектора. В идеале я должен быть его говорящей тенью, такие порядки у устных переводчиков. Но мне выдают такой же, как у мальчика, микрофон, перед нами полная аудитория юных равнодушных онанистов, и я позволяю себе слегка выйти вперед, чтобы оказаться с мальчиком на одном уровне, и даже снять пиджак. Сначала наладьте кондиционеры, а потом устанавливайте дресс-код. Привлеченный моим движением, мальчик отвлекается от ноутбука, оборачивается и, заметив в моей руке пиджак, жестом позволяет повесить его на спинку единственного стула. Он такой крутой, что не сядет. Я расправляю пиджак под неотступным наблюдением. Если честно, это начинает напрягать. Слегка замедляюсь, неторопливо вздергиваю пиджак, смотрю на мальчика. Он спокойно смотрит на меня в ответ. Опускаю руки, продолжая смотреть на мальчика, и медленно накидываю плечи пиджака на спинку стула. Мальчик чуть склоняет голову, улыбается уголками губ и снова отворачивается к ноутбуку. Нет, мне все-таки кажется.
Наконец все готово, и говорня сотни ртов перекрывается усиленным с помощью микрофона голосом деканши нашего гуманитарного мать его факультета. Мальчик стоит рядом со мной, и я вполголоса перевожу ему синхронно лабуду про то, как мы рады видеть всех на публичной лекции, как здорово, что эти мероприятия вызывают такой ажиотаж, и как прекрасно, что сегодня с нами выдающийся венгерский специалист, доктор юридических наук Мартон Альберт. Господин PhD радушно улыбается и кивает, глядя на деканшу и фиктивно внимательную аудиторию. Когда деканша объявляет Николая Сергеева, которого знает каждый второй студент, как переводчика господина Альберта и я вынужден передать это ему по-английски, он бросает на меня взгляд украдкой и едва слышно говорит: «Nice to meet you». Лучше бы он сказал что-нибудь типа I don’t care и забыл о моем существовании. Мне нужна полная мобилизация, чтобы целый час переводить его лекцию, а потом еще и вопросы, а он играет со мной в игру, которую я, может быть, сам и придумал, кстати говоря. Соберись немедленно, дебил. В зале ректор.
Вдруг бархатистый голосок начинает разливается по аудитории, как подсолнечное масло. И чем дальше, тем больше я чувствую себя Берлиозом. Все мозговые центры приходят в боевую готовность, я отключаюсь от внешнего мира и устремляю всего себя к одному только мальчику, его словам и слайдам. Он работает как часы: говорит одно длинное или два коротких предложения, останавливается и ждет моего перевода. Потом продолжает как ни в чем ни бывало. Я же плюхаюсь и так, и эдак. У переводчика слова иногда сами собой складываются в красивые правильные фразы, а бывают такие дни, когда не прет. Вот сегодня как раз такой день. Опускаю и добавляю нещадно. Хорошо, что английский у наших студентов так себе. Вот насчет редких взрослых, серьезные рожи среди молодежи, не уверен. Я бы еще и рубашку снял – что-то разнервничался.
Так продолжается минут двадцать. Мальчик рассказывает о глобальных экологических проблемах, показывает графики и диаграммы, просвещает невежд о Киотском протоколе и плавно переходит к Европейскому природоохранному законодательству. Когда переводишь устно, сложно потом вспомнить, о чем именно шла речь. Короткая память работает на износ, а длинная затухает, чтобы дать ей ресурсы. В речи мальчика много умных слов и терминов, которые я перевожу, только вспомнив то, чего никогда не знал. Оставленный на кафедре листок выплывает из чертогов разума. Я понемногу прихожу в себя и начинаю работать так, как умею и должен.
От общих понятий он переходит к конкретным директивам и законам, прописанным длинным списком у него на слайде. Начинает перечислять и будто случайно озвучивает список до самого конца, позиций эдак десять, и тут же бросает на меня мимолетный взгляд мол, извини-прости, но я вижу в овечьих глазах лукавый вызов. О’кей, думаю я, challenge accepted, и начинаю переводить. По отдельности мне все слова понятны, но устоявшиеся русские названия лежат на моем столе на кафедре, так что выкручиваюсь, как могу, стараясь вложить в голос максимальную уверенность и выкинуть всякие «эм» и «кхм», чтобы мальчик ничего не просек. Он на меня не смотрит, но я знаю, что слушает мою интонацию очень внимательно.
Справляюсь со своей задачей, и мы переходим на следующий слайд. Здесь – типы отходов. И снова взгляд украдкой: смогу или нет. Смог. Едем дальше. Судебные процессы против стран-засранок. Объясняет что к чему и перечисляет страны, против которых возбуждали дела. Ни одной из них нет на слайде. Но я не только вспоминаю почти все, но и успеваю бросить: «Маленький ублюдок». Хорошо что не вслух.
Он шагает к дальнему краю экрана, чтобы ткнуть указкой в какую-то цифру очередного графика, а мне хочется придушить его. Разворачивается, полный самодовольства, и медленно плывет обратно, насмешливо глядя мне в глаза, дразня меня своим красным галстуком. Говорит уже не два, а четыре предложения, мило обронив для аудитории, что нужно уложиться в отведенное время. Я чувствую, что мое внимание рассеивается, мелькают полумысли, что я в университете с восьми утра, а сейчас почти восемь вечера и здесь жарко, как в заднице, а он все говорит и говорит, его речь становится быстрее, он пичкает ее трехэтажным пассивом и условными предложениями, вклинивает свои юридические термины один за другим и все поглядывает на меня, ждет, когда я наконец сломаюсь. Вот уж хрен, этому черту в омуте я ни за что не уступлю. Собираю волю в кулак и продолжаю переводить.
Я даже не понял, когда сказал «Благодарю за внимание», и очнулся только от аплодисментов. Все. Кончилось. Слава богу. Кажется, пот течет с меня градом, как с марафонца, но на деле я все так же стою, обняв микрофон, рядом с мальчиком, и только он при желании может почувствовать мою усталость. Кареглазый изверг.
Тут деканша беспощадно добродушным тоном объявляет: «Пожалуйста, вопросы», и я готов застонать, видя десяток взметнувшихся рук. Привет, второй круг ада. Мальчик улыбнувшись кивает, и миленькая волонтерша в футболке подносит микрофон фригидной даме, которая начинает заливать про формы участия общественности в регулировании экологической ситуации. Когда вопрос озвучен, я поворачиваюсь к мальчику. Смотрим друг другу в глаза и пару секунд молчим. «Говори уже, придурок», — слышу внутренний голос. Мальчик сосредоточен на моем переводе, чуть кивая, что понимает, и я вижу, как по лицу его вдруг пробегает волнение. У меня появляется смутное чувство, что мы заняты никому не нужным притворством. В аудитории, тем временем, начинаются разговорчики, но я их почти не слышу. Все мое внимание поглощено мальчиком, мы как будто одни в мире. Он опускает ресницы, слегка размыкает маленькие губки, а затем медленно поднимает взгляд и, полоснув по мне, обращает к даме свой ответ.
Он говорит долго, обстоятельно, на красивом правильном английском, не забывая про паузы после двух коротких или одного длинного, и я даже начинаю немного восхищаться и гордиться им, словно имею к нему какое-либо отношение. Мне хочется переводить его так же грамотно и красноречиво, но усталость берет свое и на выходе получается дребедень, за которую мне стыдно перед фригидной дамой.
Затем слово берет какой-то смельчак из студентов, и опять мы с мальчиком, с Мартоном, смотрим друг другу в глаза, и он чуть склоняет головку, скользя взглядом по моему лицу, а я перевожу никому не нужную чушь. И он отвечает, оторвавшись от меня, про лоббирование крупным бизнесом законов о природе так складно, так подробно и разносторонне, что мне становится не по себе от глубины этих его знаний. Вдохновленные первопроходцем, студенты начинают сыпать маленькие простые вопросы один за другим, и я шепчу их Мартону, обводя взглядом его прямые брови, тонкий, чуть вздернутый нос, округлый подбородок, и он в ответ изучает мою шею, плечи, грудь и, поднимая взгляд, чуть задержав его на моих губах, вдруг начинает говорить про обязательность соблюдения всеми странами-участницами природоохранной директивы, независимо от уровня социально-экономического развития, и я тихо выдыхаю, чувствуя холодную опустошенность.
Когда деканша с большим притворным сожалением объявляет, что время вопросов истекло, мне хочется разорвать ее на куски. Ее финальную речь я перевожу синхронно, и Мартон стоит так близко, что я почти шепчу ему на ухо. Я чувствую его тепло и слышу резкое, прерывистое дыхание. Мне хочется коснуться его руки, вот она, так близко, но перед нами сотня человек, и хоть все они слушают деканшу, рисковать нельзя. Я не делаю ничего и не говорю ни одного лишнего слова. Гремят аплодисменты, людская лавина катится к выходу, и Мартон, обернувшись ко мне с немым вопросом в грустных овечьих глазах, уже окружен десятком восторженных преподавателей. Ко мне подходят наши цыпочки, заведующая кафедрой горячо жмет мою руку и говорит спасибо, что не подвел перед ректором, а я хочу чувствовать рядом только его, этого венгра, моего Мартона, хочу прикоснуться к нему, хочу слушать, как он говорит о чем угодно, кроме экологии, хочу знать, как он смеется, как плачет, как закатывает со стоном глаза бессонной ночью. Я вижу, как бабищи с юридического факультета тащат его из аудитории, а затем и мои цыпы подхватывают меня под руки и ведут на кафедру иняза, совсем в другую сторону, и мне очень хочется вырваться, чтобы быть с ним, но я совершенно бессилен.
На кафедре мы пьем шампанское и заедаем его тортом под громкий смех и поздравления. Я герой дня, меня все любят, и в шквале общего веселья меня понемногу отпускает, так что в конце концов я напрочь забываю про венгерского мальчика. Под конец я даже гогочу, шучу и наливаю громче и чаще остальных. В половину десятого вечера нас всех выгоняют по домам, точно сосунков из подъезда, и я, забрав из давно опустевшей аудитории свой пиджак, любезно прощаюсь с заведующей кафедрой, старпером и парой цыпочек и бреду ловить попутку.
Слякотный мартовский вечер. Снег возле университета перемешался с грязью, и, топая сквозь это дерьмо, я постоянно вспоминаю знаменитую фразу: «Ты не пройдешь!», хотя тяга к знаниям сильнее и я каждый раз прохожу. На парковке снег расчистили, так что я решаю хватануть через нее. Город у нас маленький и после восьми вечера постепенно вымирает, поэтому одинокую фигурку я замечаю почти сразу. Это мой венгр. Он неловко кутается в большой вязаный шарф, стоя возле баклажанного цвета «девятки» с желтой табличкой на крыше. «Зачем надевать шарф перед тем, как сесть в машину?» — удивленно думаю я и сам собой беру левее, чтобы он меня не увидел. Здесь так тихо, что я слышу негромкое тарахтение «девятки» даже сквозь чавканье луж. Еще немного, и за моей спиной прихлопывает дверь. Я останавливаюсь. В груди не на шутку заныло. Это все?
Я оборачиваюсь. «Девятка» все еще на парковке. Сердце во мне застучало вдруг, как барабан. Ноги несут меня обратно, все быстрее и быстрее, и чуть ли не на бегу я распахиваю заднюю дверь, падаю на сидение, хватаю Мартона и впиваюсь в его губы голодным, жадным поцелуем. Он столбенеет на секунду, а потом послушно обмякает в моих руках с долгожданным блаженством, и я могу овладеть им прямо здесь и он будет счастлив. Я глажу его мягкие каштановые волосы, сжимаю в ладонях его лицо, осыпая поцелуями, я слышу, как срывается его дыхание, он льнет ко мне, моля о ласке, и я готов подарить ему всю нежность мира, всю страсть, всего себя.
Не знаю, что подумал водитель.
В ту ночь я видел, как мой Мартон закатывает глаза, с тихим стоном выгибаясь на шелковой простыни, я водил кончиком пальца по его ладони, когда он, утомленный, лежал на моем плече, я говорил с ним обо всем на свете, я узнал, какой у него смех. Он был моим, и я был счастлив. И кстати, венгерский язык прекрасен. Это я как лингвист говорю.
Вчерашний День святого Валентина прошел довольно спокойно. У нас с Севой годовщина через полторы недели, так что растрачивать всю энергию заранее не стоит)) Он подарил мне вот таких милых котиков, которых теперь нужно куда-то повесить)
Я же в течение нескольких последних вечеров мужественно клепала альбом под названием "60 причин, почему я люблю тебя" и, хоть руки у меня по-прежнему из жопы, Сева сказал, что все вместе смотрится довольно органично
Мы сходили на Kingsman (потому что я не из тех девушек-садюг, которые тащат парней на Оттенки) и очень прекрасно смотрели его с диванчика на последнем ряду кинозала. Обоснуй в фильме немного прихрамывает, но стиль выдержан от и до. Колин Ферт по-прежнему прекрасен, впрочем как и мальчик в главной роли. Думаю, пейринги на фикбуке растут как на дрожжах И да, кстати, музыка в фильме просто шедевр
В честь пятницы 13 пара фраз от моего толстого лица в динамике. Добровольно-принудительное интервью, которое у меня взяли вчера и вставили в репортаж одну фразу
Личность, жирная во всех отношениях, с 1:48
UPD. А вот и фото под названием "Коротко о том, как я пишу диплом" А вообще было круто. Я ни разу не пожалела, что прогуляла пару. В такие дни, как вчера, вспоминаешь, почему балет до сих пор есть в твоей жизни и за что ты его любишь. И главная причина, пожалуй, все эти люди на фото)
Вообще по вторникам у меня нет балета, но в воскресенье объявили, что будет сценическая репетиция с 18:30 и никому нельзя ее пропустить. Я подошла к директрисе, сказала, что учусь до 19. Она посмотрела на меня как на гавно и ответила, чтобы я бежала из универа бегом и они меня дождутся. Вчера повесили расписание, в котором моя репетиция стояла в 18:30, а в 19:00 - репетиция уже других людей. Я, конечно, заподозрила неладное, но из-за разговора накануне не ехать уже было нельзя. И поэтому я сегодня ночью шила костюм, таскалась с ним весь день и после 4 пар поехала. В итоге, на полпути Надя пишет мне смс: "Ань, мы все..." А я вообще не удивилась, не разозлилась и даже не расстроилась. В ушах спокойная музыка, от ближайшей остановки до дома 15 минут пешком по прямой и чтоб я еще раз к ним из универа поехала
Из всего на свете, что "не мое", шитье - это самое "не мое" (ну после рисования). Рвущиеся нитки, поломанные иголки, узлы, затяжки и АХТЫЖСУКАвсезапуталось - вот это про меня. Я настолько плохо шью, насколько это вообще возможно. На днях нам отдали домой костюмы к Бахчисараю, чтобы мы их дошили, потому что костюмер заболела. Все, что нужно было сделать, - пришить изнутри лифчик к майке и верхнюю юбку к штанам. Юбку я пришила на удивление быстро, но гребаный лифчик вшивала сегодня ночью целый час, и надо было видеть масштабы моего безумия, когда времени уже за полночь, а эта белая поебень все еще вылазит из-под майки, хотя я уже ПО КРУГУ все обшила но теперь, слава богу, все позади)